Хроники Нарнии. Лев, Колдунья и Платяной шкаф
Что Люси нашла по ту сторону дверцы
— Здравствуйте, — сказала Люси. Но фавн был очень занят — он
подбирал свои пакеты — и ничего ей не ответил. Собрав их все до
единого, он поклонился Люси.
— Здравствуйте, здравствуйте, -сказал фавн. — Простите… Я не
хочу быть чересчур любопытным… но я не ошибаюсь, вы -дочь Евы?
— Меня зовут Люси, — сказал она, не совсем понимая, что фавн
имеет в виду.
— Но вы… простите меня… вы… как это называется… девочка?
-спросил фавн.
— Конечно, я девочка, — сказала Люси.
— Другими словами, вы — настоящий человеческий Человек?
— Конечно, я человек, — сказала Люси, по-прежнему недоумевая.
— Разумеется, разумеется, — проговорил фавн. — Как глупо с моей
стороны! Но я ни разу еще не встречал сына Адама или дочь Евы. Я в
восторге. То есть… — Тут он замолк, словно чуть было не сказал
нечаянно то, чего не следовало, но вовремя об этом вспомнил. — В
восторге, в восторге! — повторил он. — Разрешите представиться. Меня
зовут мистер Тамнус.
— Очень рада познакомиться, мистер Тамнус, — сказала Люси.
— Разрешите осведомиться, о Люси, дочь Евы, как вы попали в
Нарнию?
— В Нарнию? Что это? — спросила Люси.
— Нарния — это страна, — сказал фавн, — где мы с вами сейчас
находимся; все пространство между фонарным столбом и огромным замком
Кэр-Паравел на восточном море. А вы… вы пришли из диких западных
лесов?
— Я… я пришла через платяной шкаф из пустой комнаты…
— Ах, — сказал мистер Тамнус печально, — если бы я как следует
учил географию в детстве, я бы, несомненно, все знал об этих
неведомых странах. Теперь уже поздно.
— Но это вовсе не страны, — сказала Люси, едва удерживаясь от
смеха. — Это в нескольких шагах отсюда… по крайней мере… не
знаю. Там сейчас лето.
— Ну а здесь, в Нарнии, зима, — сказал мистер Тамнус, — и
тянется она уже целую вечность. И мы оба простудимся, если будем
стоять и беседовать тут, на снегу. Дочь Евы из далекой страны Пуста-
Якомната, где царит вечное лето в светлом городе Платенишкаф,-не
хотите ли вы зайти ко мне и выпить со мной чашечку чаю? ‘
— Большое спасибо, мистер Тамнус, — сказала Люси. — Но мне, по
жалуй, пора домой.
— Я живу в двух шагах отсюда, — сказал фавн, — и у меня очень
тепло… горит камин… и есть поджаренный хлеб… и сардины… и
пирог.
— Вы очень любезны, — сказала Люси. — Но мне нельзя
задерживаться надолго.
— Если вы возьмете меня под руку, о дочь Евы, — сказал мистер
Тамнус, — я смогу держать зонтик над нами обоими. Нам сюда. Ну что
же, пошли.
И Люси пустилась в путь по лесу под руку с фавном, словно была
знакома с ним всю жизнь.
Вскоре почва у них под ногами стала неровная, там и тут торчали
большие камни; путники то поднимались на холм, то спускались с хол
ма. На дне небольшой лощины мистер Тамнус вдруг свернул в сторону,
словно собирался пройти прямо сквозь скалу, но, подойдя к ней вплот
ную, Люси увидела, что они стоят у входа в пещеру. Когда они вошли,
Люси даже зажмурилась — так ярко пылали дрова в камине. Мистер Там
нус нагнулся и, взяв начищенными щипцами головню, зажег лампу.
— Ну, теперь скоро, — сказал он и в тот же миг поставил на огонь
чайник.
Люси не случалось еще видеть такого уютного местечка. Они нахо
дились в маленькой, сухой, чистой пещерке со стенами из красноватого
камня. На полу лежал ковер, стояли два креслица («одно для меня, дру
гое — для друга», — сказал мистер Тамнус), стол и кухонный буфет,
над камином висел портрет старого фавна с седой бородой. В углу была
дверь («наверно, в спальню мистера Тамнуса», — подумала Люси), рядом
— полка с книгами. Пока мистер Тамнус накрыл на стол, Люси читала
названия: «Жизнь и письма Силена», «Нимфы и их обычаи», «Ис-
следование распространенных легенд», «Является ли Человек мифом».
— Милости просим, дочь Евы, — сказал фавн.
Чего только не было на столе! И яйца всмятку — по яйцу для
каждого из них,- и поджаренный хлеб, и сардины, и масло, и мед, и
облитый сахарной глазурью пирог. А когда Люси устала есть, фавн
начал рассказывать ей о жизни в лесу. Ну и удивительные это были
истории! Он рассказывал ей о полуночных плясках, когда нимфы,
живущие в колодцах, и дриады, живущие на деревьях, выходят, чтобы
танцевать с фавнами; об охотах на белого, как молоко, оленя, который
исполняет все твои желания, если тебе удается его поймать; о пирах и
поисках сокровищ вместе с гномами под землей и о лете, когда лес
стоит зеленый и к ним приезжает в гости на своем толстом осле старый
Силен, а иногда сам Вакх, и тогда в реках вместо воды течет вино и в
лесу неделя за неделей длится праздник.
— Только теперь у нас всегда зима, — печально добавил он.
И чтобы приободриться, фавн вынул из футляра, который лежал на
шкафчике, странную маленькую флейту, на вид сделанную из соломы, и
принялся играть. Люси сразу захотелось смеяться и плакать, пуститься
в пляс и уснуть — все в одно и то же время.
Прошел, видно, не один час, пока она очнулась и сказала:
— Ах, мистер Тамнус… мне так неприятно вас прерывать… и мне
очень нравится мотив… но, право же, мне пора домой. Я ведь зашла
всего на несколько минут.
— Теперь поздно об этом говорить, — промолвил фавн, кладя флейту
и грустно покачивая головой.
— Поздно? — переспросила Люси и вскочила с места. Ей стало страш-
но. — Что вы этим хотите сказать? Мне нужно немедленно идти домой.
Там все, наверно, беспокоятся.- Но тут же воскликнула: — Мистер Там-
нус! Что с вами? — потому что карие глаза фавна наполнились слезами,
затем слезы покатились у него по щекам, закапали с кончика носа, и
наконец он закрыл лицо руками и заплакал в голос. — Мистер Тамнус!
Мистер Тамнус! — страшно расстроившись, промолвила Люси. — Не надо,
не плачьте! Что случилось? Вам нехорошо? Миленький мистер Тамнус,
скажите, пожалуйста, скажите: что с вами?
И даже когда Люси подошла к нему, и обняла его, и дала ему свой но
совой платок, он не успокоился. Он только взял платок и тер им нос и
глаза, выжимая его на пол обеими руками, когда он становился слишком
мокрым, так что вскоре Люси оказалась в большой луже.
— Мистер Тамнус! — громко закричала Люси прямо в ухо фавну и
потрясла его. — Пожалуйста, перестаньте. Сейчас же перестаньте. Как
вам не стыдно, такой большой фавн! Ну почему, почему вы плачете?
— А-а-а! — ревел мистер Тамнус. — Я плачу, потому что я очень
плохой фавн.
— Я вовсе не думаю, что вы плохой фавн, — сказала Люси. — Я
думаю, что вы очень хороший фавн. Вы самый милый фавн, с каким я
встречалась.
— А-а, вы бы так не говорили, если бы знали, — отвечал,
всхлипывая, мистер Тамнус. — Нет, я плохой фавн. Такого плохого
фавна не было на всем белом свете:
— Да что вы натворили? — спросила Люси.
— Мой батюшка… это его портрет там, над камином… он бы ни за
что так не поступил…
— Как — так? — спросила Люси.
— Как я, — сказал фавн. — Пошел на службу к Белой Колдунье — вот
что я сделал. Я на жалованье у Белой Колдуньи.
— Белой Колдуньи? Кто она такая?
— Она? Она та самая, у кого вся Нарния под башмаком. Та самая,
из-за которой у нас вечная зима. Вечная зима, а Рождества и весны
все нет и нет. Только подумайте!
— Ужасно! — сказала Люси. Х- Но вам-то она за что платит?
— Вот тут и есть самое плохое, — сказал мистер Тамнус с глубоким
вздохом. — Я похититель детей, вот за что. Взгляните на меня, дочь
Евы. Можно ли поверить, что я способен, повстречав в лесу бедного
невинного ребенка, который не причинил мне никакого зла,
притвориться, будто дружески к нему расположен, пригласить к себе в
пещеру и усыпить своей флейтой — все ради того, чтобы отдать
несчастного в руки Белой Колдуньи?
— Нет, — сказала Люси. — Я уверена, что вы не способны так
поступить.
— Но я поступил так, — сказал фавн.
— Ну что ж, — отозвалась Люси, помедлив <она не хотела говорить
неправду и вместе с тем не хотела быть очень уж суровой с ним), —
что ж, это было нехорошо с вашей стороны. Но вы сожалеете о своем по
ступке, и я уверена, что больше вы так никогда не сделаете.
— О, дочь Евы, неужели вы не понимаете? — спросил фавн. — Я не
когда-то раньше поступил так. Я делаю так сейчас, в этот самый миг.
— Что вы хотите сказать?! — вскричала Люси и побелела как
полотно.
— Вы — тот самый ребенок, — проговорил мистер Тамнус. — Белая
Колдунья мне приказала, если я вдруг увижу в лесу сына Адама или
дочь Евы, поймать их и передать ей. А вы — первая, кого я встретил.
Я притворился вашим другом и позвал к себе выпить чаю, и все это
время я ждал, пока вы заснете, чтобы пойти и сказать обо всем ей.
— Ах, но вы же не скажете ей обо мне, мистер Тамнус! —
воскликнула Люси. — Ведь, правда, не скажете? Не надо, пожалуйста,
не надо!
— А если я ей не скажу, — подхватил он, вновь принимаясь
плакать,
— она непременно об этом узнает. И велит отрубить мне хвост,
отпилить рожки и выщипать бороду. Она взмахнет волшебной палочкой —
и мои хорошенькие раздвоенные копытца превратятся в копытища, как у
лошади. А если она особенно разозлится, она обратит меня в камень, и
я сделаюсь статуей фавна и буду стоять в ее страшном замке до тех
пор, пока все четыре трона в Кэр-Паравеле не окажутся заняты. А кто
ведает, когда это случится и случится ли вообще.
— Мне очень жаль, мистер Тамнус, — сказала Люси, — но, пожалуй
ста, отпустите меня домой.
— Разумеется, отпущу, — сказал фавн. — Разумеется, я должен это
сделать. Теперь мне это ясно. Я не знал, что такое Люди, пока не по
встречал вас. Конечно, я не могу выдать вас Колдунье теперь, когда я
с вами познакомился. Но нам надо скорее уходить. Я провожу вас до
фонарного столба. Вы ведь найдете оттуда дорогу в Платенашкаф и
Пуста-Якомнату?
— Конечно, найду, — сказала Люси.
— Надо идти как можно тише, — сказал мистер Тамнус. — Лес полон
ее шпионов. Некоторые деревья и те на ее стороне.
Они даже не убрали со стола. Мистер Тамнус снова раскрыл зонтик,
взял Люси под руку, и они вышли из пещеры наружу. Путь обратно был
совсем не похож на путь в пещеру фавна: не обмениваясь ни словом,
они крались под деревьями чуть не бегом. Мистер Тамнус выбирал самые
темные местечки. Наконец они добрались до фонарного столба. Люси
вздохнула с облегчением.
— Вы знаете отсюда дорогу, о дочь Евы? — спросил мистер Тамнус.
-Люси вгляделась в темноту и увидела вдали, между стволами деревьев,
светлое пятно.
— Да, — сказала она, — я вижу открытую дверцу платяного шкафа.
— Тогда бегите скорее домой, — сказал фавн, — и… вы… вы
можете простить меня за то, что я собирался сделать?
— Ну, конечно же, — сказала Люси, горячо, от всего сердца
пожимая ему руку. — И я надеюсь, у вас не будет из-за меня больших
неприятностей.
— Счастливого пути, дочь Евы, — сказал он. — Можно, я оставлю
ваш платок себе на память?
— Пожалуйста, — сказала Люси и со всех ног помчалась к далекому
пятну дневного света. Вскоре она почувствовала, что руки ее раздвига-
ют не колючие ветки деревьев, а мягкие меховые шубы, что под ногами
у нее не скрипучий снег, а деревянные планки, и вдруг — хлоп! — она
очутилась в той самой пустой комнате, где .начались ее приключения.
Она крепко прикрыла дверцу шкафа и оглянулась вокруг, все еще не в
силах перевести дыхание. По-прежнему шел дождь, в коридоре слышались
голоса ее сестры и братьев.
— Я здесь! — закричала она. — Я здесь. Я вернулась. Все в
порядке.
