Гулливер в стране великанов — Джонатан Свифт
В одно прекрасное утро в гостиницу явился один из адъютантов короля и потребовал, чтобы Гулливера немедленно доставили во дворец.
Оказалось, что накануне две придворные дамы видели ученого Грильдрига и так много рассказывали о нем королеве, что та захотела непременно поглядеть на него сама и показать своим дочкам.
Глюмдальклич надела свое лучшее парадное платье, собственноручно умыла и причесали Гулливера и понесла его во дворец. В этот день представление удалось ему на славу. Никогда еще он не орудовал шпагой и соломинкой так ловко, никогда не маршировал так четко и весело. Королева была в восторге.
Она милостиво протянула Гулливеру свой мизинец, и Гулливер, бережно обхватив его двумя руками, приложился к ее ногтю. Ноготь у королевы был гладкий, отполированный, и, целуя его, Гулливер ясно увидел в нем свое лицо, будто в овальном зеркале. Тут только он заметил, что за последнее время сильно переменился — побледнел, похудел и на висках у него появились первые седые волосы.
Королева задала Гулливеру несколько вопросов. Ей хотелось узнать, где он родился, где жил до сих пор, как и когда попал в Бробдингнег. Гулливер отвечал на все вопросы точно, коротко, вежливо и так громко, как только мог.
Тогда королева спросила Гулливера, хочет ли он остаться у нее во дворце. Гулливер ответил, что он будет счастлив служить такой прекрасной, милостивой и мудрой королеве, если только его хозяин согласится отпустить его на волю.
— Он согласится! — сказала королева и сделала какой-то знак своей придворной даме.
Через несколько минут хозяин Гулливера уже стоял перед королевой.
— Я беру себе этого человечка, — сказала королева. — Сколько ты хочешь получить за него?
Хозяин задумался. Показывать Гулливера было очень выгодно. Но долго ли еще можно будет его показывать? Он с каждым днем тает, как сосулька на солнце, и кажется, скоро его совсем не будет видно.
— Тысячу золотых! — сказал он.
Королева велела отсчитать ему тысячу золотых, а потом опять обернулась к Гулливеру.
— Ну вот, — сказала она, — теперь ты наш, Грильдриг.
Гулливер прижал руки к сердцу.
— Я низко кланяюсь вашему величеству, — сказал он, — но, если милость ваша равна вашей красоте, я осмелюсь просить мою повелительницу не разлучать меня с моей дорогой Глюмдальклич, моей нянюшкой и учительницей.
— Очень хорошо, — сказала королева. — Она останется при дворе. Здесь ее будут учить и хорошо смотреть за нею, а она будет учить тебя и смотреть за тобой.
Глюмдальклич чуть не подпрыгнула от радости. Хозяин был тоже очень доволен. Он никогда и мечтать не мог, что устроит дочку при королевском дворе.
Уложив деньги в свой дорожный мешок, он низко поклонился королеве, а Гулливеру сказал, что желает ему удачи на новой службе.
Гулливер, не отвечая, еле кивнул ему головой.
— Ты, кажется, сердишься на своего бывшего хозяина, Грильдриг? — спросила королева.
— О нет, — ответил Гулливер. — Но я полагаю, что мне не о чем говорить с ним. До сих пор он сам не разговаривал со мной и не спрашивал меня, могу ли я выступать перед публикой по десяти раз в день. Я обязан ему только тем, что меня не раздавили и не растоптали, когда случайно нашли у него на поле. За это одолжение я с избытком расплатился с ним теми деньгами, которые он нажил, показывая меня по всем городам и деревням страны. Я уж не говорю о тысяче золотых, полученных им от вашего величества за мою ничтожную особу. Этот жадный человек довел меня чуть ли не до смерти и ни за что не отдал бы меня даже за такую цену, если бы не думал, что я уже не стою ни гроша. Но я надеюсь, что на этот раз он ошибся. Я чувствую приток новых сил и готов усердно служить моей прекрасной королеве и повелительнице.
Королева очень удивилась.
— Я никогда не видала и не слыхала ничего подобного! — воскликнула она. — Это самое рассудительное и красноречивое насекомое из всех насекомых на свете!
И, взяв Гулливера двумя пальцами, она понесла его показать королю.
Король сидел у себя в кабинете и был занят какими-то важными государственными делами.
Когда королева подошла к его столу, он только мельком взглянул на Гулливера и через плечо спросил, давно ли королева пристрастилась к дрессированным мышам.
Королева молча улыбнулась в ответ и поставила Гулливера на стол.
Гулливер низко и почтительно поклонился королю.
— Кто смастерил вам такую забавную заводную игрушку? — спросил король.
Тут королева сделала знак Гулливеру, и он произнес самое длинное и красивое приветствие, какое только мог придумать.
Король удивился. Он откинулся на спинку кресла и стал задавать диковинному человечку вопрос за вопросом.
Гулливер отвечал королю подробно и точно. Он говорил чистую правду, но король глядел на него, прищурив глаза, и недоверчиво покачивал головой.
Он приказал позвать трех самых знаменитых в стране ученых и предложил им хорошенько осмотреть это маленькое редкостное двуногое, чтобы определить, к какому разряду оно принадлежит.
Ученые долго разглядывали Гулливера в увеличительное стекло и наконец решили, что он не зверь, так как ходит на двух ногах и владеет членораздельной речью. Он и не птица, так как у него нет крыльев и, по всей видимости, он не умеет летать. Он не рыба, так как у него нет ни хвоста, ни плавников. Должно быть, он и не насекомое, так как ни в одной ученой книге нет упоминания о насекомых, столь похожих на человека. Однако он и не человек — если судить по его ничтожному росту и еле слышному голосу. Вернее всего, это просто игра природы — «рельплюм сколькатс» по-бробдингнежски.
Услышав это, Гулливер очень обиделся.
— Думайте что хотите, — сказал он, — но я вовсе не игра природы, а самый настоящий человек.
И, попросив у короля разрешения, он подробно рассказал, кто он такой, откуда приехал, где и как жил до сих пор.
— В наших краях обитают миллионы мужчин и женщин такого же роста, как я, — уверял он короля и ученых. — Наши горы, реки и деревья, наши дома и башни, лошади, на которых мы ездим, звери, на которых мы охотимся, — словом, все, что нас окружает, во столько же раз меньше ваших гор, рек, деревьев и животных, во сколько я меньше вас.
Ученые засмеялись и сказали, что они для того и учились так долго, чтобы не верить нелепым басням, но король понял, что Гулливер не лжет.
Он отпустил ученых, позвал к себе в кабинет Глюмдальклич и велел разыскать ей отца, который, к счастью, еще не успел уехать из города.
Он долго расспрашивал их обоих, как и в каком месте был найден Гулливер, и ответы их вполне убедили его в том, что Гулливер говорит правду.
— Если это и не человек, — сказал король, — то, во всяком случае, человечек.
И он попросил королеву беречь Гулливера и заботиться о нем как можно лучше. Королева охотно обещала взять Гулливера под свое покровительство. Умный и вежливый Грильдриг понравился ей гораздо больше, чем ее прежний любимец — карлик. Этот карлик до сих пор считался самым маленьким человеком в стране. Он был ростом всего в четыре сажени и еле доходил до плеча девятилетней Глюмдальклич. Но разве можно было сравнить его с Грильдригом, который помещался у королевы на ладони!
Королева отвела Гулливеру комнаты рядом со своими собственными покоя- ми. В этих комнатах поселилась Глюмдальклич с учительницей и служанками, а сам Гулливер приютился на маленьком столике под окошком, в красивом ореховом ящике, который служил ему спальней.
Этот ящик изготовил по особому заказу королевы придворный столяр. Ящик был длиной в шестнадцать шагов, а шириной — в двенадцать. С виду он походил на небольшой домик — светлые окошки со ставнями, резная дверь с висячим замком, — только крыша у домика была плоская. Эта крыша поднималась и опускалась на петлях. Каждое утро Глюмдальклич поднимала ее и прибирала спальню Гулливера.
В спальне стояли два платяных шкафа, удобная кровать, комод для белья, два стола и два кресла с подлокотниками. Все эти вещи сделал для Гулливера игрушечный мастер, который славился своим умением резать из кости и дерева изящные безделушки.
Кресла, комод и столики изготовили из какого-то материала, похожего на слоновую кость, а кровать и шкафы — из орехового дерева, как и весь домик.
Для того чтобы Гулливер невзначай не ушибся, когда его домик будут переносить с места на место, стены, потолок и пол спальни обили мягким и толстым войлоком.
Дверной замок был заказан по особой просьбе Гулливера: он очень боялся, чтобы к нему в дом не проникла какая-нибудь любопытная мышь или жадная крыса.
После нескольких неудач слесарь смастерил наконец самый маленький за- мочек из всех, какие ему когда-либо приходилось делать.
А между тем у себя на родине Гулливер только один раз в жизни видел замок таких размеров. Он висел на воротах одной барской усадьбы, хозяин которой славился своей скупостью.
Ключ от замка Гулливер носил у себя в кармане, потому что Глюмдальклич боялась потерять такую крошечную вещицу. Да и зачем ей был нужен этот ключ? В дверь она все равно войти не могла, а для того чтобы посмотреть, что делается в домике, или достать оттуда Гулливера, довольно было приподнять крышу.
Королева позаботилась не только о жилище своего Грильдрига, но и о новом платье для него.
Костюм ему сшили из самой тонкой шелковой материи, какая только нашлась в государстве. И все же эта материя оказалась толще самых плотных английских одеял и очень беспокоила Гулливера, пока он не привык к ней. Сшит был костюм по местной моде: шаровары вроде персидских, а кафтан вроде китайского. Гулливеру очень понравился этот покрой. Он нашел его вполне удобным и приличным.
Королева и обе ее дочки так полюбили Гулливера, что никогда не садились обедать без него.
На королевский стол возле левого локтя королевы ставили столик и стул для Гулливера. Ухаживала за ним во время обеда его нянюшка — Глюмдальклич. Она наливала ему вино, накладывала на тарелки кушанья и следила, чтобы кто-нибудь не перевернул и не уронил его вместе со столиком и стулом.
У Гулливера был свой особый серебряный сервиз — тарелки, блюда, супник, соусники и салатники.
Конечно, по сравнению с посудой королевы этот сервиз казался игрушечным, но он был очень хорошо сделан.
После обеда Глюмдальклич сама мыла и чистила тарелки, блюда и миски, а потом прятала все в серебряную шкатулочку. Эту шкатулочку она всегда носила у себя в кармане.
Королеве было очень забавно смотреть, как ест Гулливер. Часто она сама подкладывала ему на тарелку кусочек говядины или птицы и с улыбкой следила за тем, как медленно съедает он свою порцию, которую любой трехлетний ребенок проглотил бы в один прием.
Зато Гулливер с невольным страхом наблюдал, как уплетают свой обед королева и обе принцессы.
Королева часто жаловалась на плохой аппетит, но тем не менее она сразу брала в рот такой кусок, какого хватило бы на обед целой дюжине английских фермеров после жатвы. Пока Гулливер не привык, он закрывал глаза, чтобы не видеть, как грызет королева крылышко рябчика, которое в девять раз больше крыла обыкновенной индейки, и откусывает кусок хлеба размером в две деревенские ковриги. Она не отрываясь выпивала золотой кубок, а в этом кубке помещалась целая бочка вина. Ее столовые ножи и вилки были вдвое больше полевой косы. Один раз Глюмдальклич, взяв на руки Гулливера, показала ему разом дюжину ярко начищенных ножей и вилок. Гулливер не мог смотреть на них спокойно. Сверкающие острия лезвий и огромные зубья, длинные, точно копья, привели его в трепет.
Когда королева узнала об этом, она громко засмеялась и спросила своего Грильдрига, все ли его земляки так боязливы, что не могут видеть без трепета простой столовый нож и готовы удирать от обыкновенной мухи.
Ее всегда очень смешило, когда Гулливер с ужасом вскакивал с места, оттого что несколько мух, жужжа, подлетали к его столу. Для нее-то эти огромные большеглазые насекомые, величиной с дрозда, были и вправду не страшнее мухи, а Гулливер не мог и думать о них без отвращения и досады.
